- Казалось бы, чего проще! – ворчал лейтенант, топая по пыльной дороге. – Зеркало! Просто одно большое зеркало, где я бы отразился полностью. Со всеми, так сказать, деталями и подробностями. Только вот где его здесь взять? Не говоря уже о том, чтобы провести с ним ночь. Только с зеркалом и осталось еще.
Лейтенант сплюнул. Интересно, как называется подобный вид извращений?
Аруд Акшам жужжал где то сзади, ныл, стенал и просил идти помедленнее, потому что он устал, крылья у него болят, а хобот налился свинцом.
«Ночь в обществе зеркала и усталокрылого паука со свинцовым хоботом» - мрачно ухмыльнулся лейтенант, вышагивая в прежнем ритме.
- Я тебя с собой не звал, - крикнул он через плечо. – Ты сам увязался.
- Потому что я полезный.
- Это в каких местах?
- Во всяких. В затруднительных. Вот сам посуди, допустим, найдешь ты зеркало.
- Допустим, - не стал спорить Пруф.
- А как ты в темноте в нем отражаться будешь?
- Да уж как-нибудь отражусь. В крайнем случае, вон, из тебя лампу сделаю.
- Это как?
- Да очень просто. Как тыкву на День Всех Святых, знаешь? Выпотрошу и свечку внутрь вставлю. И будешь ты молча светиться тихой радостью, как факел Мира и Прогресса. Будь он трижды неладен!
- Вот все-таки злой ты! Нехороший. Все бы тебе выпотрошить! – и Аруд в раздражении взмахнул хоботом, отчего его тело приобрело обратную вращению силу и, грациозно кувыркаясь, медленно уплыло куда-то в сторону заката.
Пруф с интересом проводил его взглядом.
- А ты просто прямо летать не пытался? – крикнул он вслед. – Глядишь, силы бы сэкономил!
- Я… просто… жестикулировал…, - отдуваясь ответил Аруд, вновь появляясь в поле зрения. – Я экспрессивный очень… эмоциональный… я!
Он зажужжал на пределе своей мощности, пытаясь нагнать спутника. Пруф сжалился и замедлил шаг.
- Давай, догоняй, ангел мой заплечный. И жестекулируй поменьше, а то до темноты не управимся. У меня-то резервной копии на заборе нет. Я пока не такой популярный.
- Конечно не такой! – Аруд жужжал теперь прямо в ухо лейтенанту. – А все туда же, «выпотрошить», «лампу сделать»!
- Тут, видишь ли, помимо чисто эстетического чувства есть и сугубо практическая сторона. Мы же здесь не только геморрой себе на попу ищем, мы же еще научными изысканиями занимаемся.
- Да? – удивилось существо. – И какими же?
- Ну, вот взять, к примеру, тебя. Не горби хобот! Сейчас опять в землю клюнешь! Так вот, взять тебя. Что мы тут имеем?
- Как это что? – воскликнул Аруд, державший теперь хобот целеустремленно параллельно земле, отчего он даже прибавил в скорости.
- Ты давай, того, не раздувайся! – одернул его Пруф. – А то у тебя масса растет, а инерция – вещь упрямая. Начнешь опять хоботом жестикулировать, ищи тебя потом.
Повторяю вопрос: что имеем? Ну, внешность – да! Тут выше всяких похвал! Образ, вызванный кошмарами из подсознания. Надеюсь, искусственной стимуляцией. Ибо, если автор видит такое постоянно, да еще и рисует, скоро здесь будет попросту небезопасно.
- Да, - согласился польщенный Аруд. – Я единственный в своем роде.
- Это точно. В среднем. Едем далее. Среда обитания. Преимущественно у левого уха, реже – выше, чаще – в землю, иногда – рикошетом о дерево и в кусты. В общем, внешность - в ущерб функциональной составляющей. Согласен?
- Нет! – запротестовало существо. – Внешность не бывает в ущерб. Внешность бывает во благо!
- Это кому как. Так, что там еще? А! Питается… ты что жрёшь?
- Я? Клубнику, - быстро ответил Аруд.
- Хм… и где ты ее здесь берешь?
- Да она сама откуда-то берется. И главное, быстрая такая, зараза! Шмыг-шмыг, и нет ее! Я почти никогда не успеваю, - пожаловался Аруд. – Но вот если копошится где-нибудь на одном месте, корм ищет или еще что, тогда нужно сзади подлететь и хоботом ее!
- Какая насыщенная у клубники жизнь! Или у автора? Ладно, проехали. Запишем так: собирательству предпочитает охоту. На клубнику.
- Сначала, да. Охоту. Но вот потом все же собирательство. Если найду, конечно. Я ведь улетаю почти всегда. И жужжу. Клубника пугается.
- А ты не так делай. – Пруф уже не на шутку развеселился. – Ты на нее пикируй. Тарань ее. Падающим домкратом.
- Это как? – не понял Аруд.
- Как-как. Подлетаешь к месту наибольшей дислокации клубники, поднимаешься повыше, уравновешиваешься прямо над ней, складываешь крылья и – хлоп! Вся клубника в радиусе действия тушки твоя!
Аруд в задумчивости пошевелил хоботом.
- Нет, не пойдет, - наконец признал он. – Я же под собой ничего не вижу. Вокруг там, или вверх – да. А под собой не могу. Я круглый.
- А ты карты рисуй. Широта, долгота. Пути миграции. По карте и бомби. Так все делают.
Аруд наконец понял, что над ним издеваются.
- Знаешь что?.. – он в раздражении дернул хоботом и снова улетел по красивой и плавной траектории.
- Зато в дерево – 99 из ста! – констатировал Пруф. – Прямо мистика.
Лейтенант сплюнул. Интересно, как называется подобный вид извращений?
Аруд Акшам жужжал где то сзади, ныл, стенал и просил идти помедленнее, потому что он устал, крылья у него болят, а хобот налился свинцом.
«Ночь в обществе зеркала и усталокрылого паука со свинцовым хоботом» - мрачно ухмыльнулся лейтенант, вышагивая в прежнем ритме.
- Я тебя с собой не звал, - крикнул он через плечо. – Ты сам увязался.
- Потому что я полезный.
- Это в каких местах?
- Во всяких. В затруднительных. Вот сам посуди, допустим, найдешь ты зеркало.
- Допустим, - не стал спорить Пруф.
- А как ты в темноте в нем отражаться будешь?
- Да уж как-нибудь отражусь. В крайнем случае, вон, из тебя лампу сделаю.
- Это как?
- Да очень просто. Как тыкву на День Всех Святых, знаешь? Выпотрошу и свечку внутрь вставлю. И будешь ты молча светиться тихой радостью, как факел Мира и Прогресса. Будь он трижды неладен!
- Вот все-таки злой ты! Нехороший. Все бы тебе выпотрошить! – и Аруд в раздражении взмахнул хоботом, отчего его тело приобрело обратную вращению силу и, грациозно кувыркаясь, медленно уплыло куда-то в сторону заката.
Пруф с интересом проводил его взглядом.
- А ты просто прямо летать не пытался? – крикнул он вслед. – Глядишь, силы бы сэкономил!
- Я… просто… жестикулировал…, - отдуваясь ответил Аруд, вновь появляясь в поле зрения. – Я экспрессивный очень… эмоциональный… я!
Он зажужжал на пределе своей мощности, пытаясь нагнать спутника. Пруф сжалился и замедлил шаг.
- Давай, догоняй, ангел мой заплечный. И жестекулируй поменьше, а то до темноты не управимся. У меня-то резервной копии на заборе нет. Я пока не такой популярный.
- Конечно не такой! – Аруд жужжал теперь прямо в ухо лейтенанту. – А все туда же, «выпотрошить», «лампу сделать»!
- Тут, видишь ли, помимо чисто эстетического чувства есть и сугубо практическая сторона. Мы же здесь не только геморрой себе на попу ищем, мы же еще научными изысканиями занимаемся.
- Да? – удивилось существо. – И какими же?
- Ну, вот взять, к примеру, тебя. Не горби хобот! Сейчас опять в землю клюнешь! Так вот, взять тебя. Что мы тут имеем?
- Как это что? – воскликнул Аруд, державший теперь хобот целеустремленно параллельно земле, отчего он даже прибавил в скорости.
- Ты давай, того, не раздувайся! – одернул его Пруф. – А то у тебя масса растет, а инерция – вещь упрямая. Начнешь опять хоботом жестикулировать, ищи тебя потом.
Повторяю вопрос: что имеем? Ну, внешность – да! Тут выше всяких похвал! Образ, вызванный кошмарами из подсознания. Надеюсь, искусственной стимуляцией. Ибо, если автор видит такое постоянно, да еще и рисует, скоро здесь будет попросту небезопасно.
- Да, - согласился польщенный Аруд. – Я единственный в своем роде.
- Это точно. В среднем. Едем далее. Среда обитания. Преимущественно у левого уха, реже – выше, чаще – в землю, иногда – рикошетом о дерево и в кусты. В общем, внешность - в ущерб функциональной составляющей. Согласен?
- Нет! – запротестовало существо. – Внешность не бывает в ущерб. Внешность бывает во благо!
- Это кому как. Так, что там еще? А! Питается… ты что жрёшь?
- Я? Клубнику, - быстро ответил Аруд.
- Хм… и где ты ее здесь берешь?
- Да она сама откуда-то берется. И главное, быстрая такая, зараза! Шмыг-шмыг, и нет ее! Я почти никогда не успеваю, - пожаловался Аруд. – Но вот если копошится где-нибудь на одном месте, корм ищет или еще что, тогда нужно сзади подлететь и хоботом ее!
- Какая насыщенная у клубники жизнь! Или у автора? Ладно, проехали. Запишем так: собирательству предпочитает охоту. На клубнику.
- Сначала, да. Охоту. Но вот потом все же собирательство. Если найду, конечно. Я ведь улетаю почти всегда. И жужжу. Клубника пугается.
- А ты не так делай. – Пруф уже не на шутку развеселился. – Ты на нее пикируй. Тарань ее. Падающим домкратом.
- Это как? – не понял Аруд.
- Как-как. Подлетаешь к месту наибольшей дислокации клубники, поднимаешься повыше, уравновешиваешься прямо над ней, складываешь крылья и – хлоп! Вся клубника в радиусе действия тушки твоя!
Аруд в задумчивости пошевелил хоботом.
- Нет, не пойдет, - наконец признал он. – Я же под собой ничего не вижу. Вокруг там, или вверх – да. А под собой не могу. Я круглый.
- А ты карты рисуй. Широта, долгота. Пути миграции. По карте и бомби. Так все делают.
Аруд наконец понял, что над ним издеваются.
- Знаешь что?.. – он в раздражении дернул хоботом и снова улетел по красивой и плавной траектории.
- Зато в дерево – 99 из ста! – констатировал Пруф. – Прямо мистика.
Комментариев нет:
Отправить комментарий