- Пахнет весельем, - принюхался Пруф.
- Одно и то же действо может означать разные чувства, - философски изрекла бабуля.
- Может, может. – не стал спорить Пруф, выискивая или, скорее, вынюхивая место почище. – Только вот определенные действа делаются в определенных местах.
- Вот-вот! – оживилась Жрица, подхватывая животрепещущую тему. – Ты вот зря, солдатик, в Храм мой не зашел…
- Да что я, в Храмах не был что ли?... – начал было Пруф, но тут в павильон стремительно влетел Аруд, с воплем и характерным неприличным звуком тут-же звонко обо что-то отразился и, не прекращая орать, молниеносно исчез в узком коридорчике, по обеим стенам которого тускло мерцали зеркала.
Запах веселья значительно усилился и окреп.
- Аруд, мать твою! – заорал лейтенант и с топотом побежал по другому коридору на встречу, в стремлении поймать и жестоко наказать этот визжащий и рикошетящий по всему павильону летающий беспредел. И ладно бы только летающий.
Откуда-то из глубины глухо доносилось:
- Стой! Да стой же! Куда, сука?! Убью! Ах ты…
- Вот она, жизнь наша, - печально вздохнула бабЗина, нашла уголок почище и принялась неторопливо раскладывать их нехитрые припасы для ужина. - Влетаешь в жизнь эту вот так вот, с визгом, да бьешся обо что ни попадя…
- Пока не найдется толковый лейтенант, который поймает тебя за хобот, да не вынесет за дверь и не расшибет о ближайшее дерево! Аруд! Паскуда! Сволочь! гад ползучий! тварь летающая!
Мимо прошел разъяренный лейтенант, шаркая по полу подошвами и непрерывно матерясь. Крепко удерживаемый за хобот Аруд болтался сверху шариком и гнусаво бубнил оправдания.
-Касатик, шож ты по всему полу то разносишь? – крикнула вслед бабЗина. – Вон, у дверки о травку оботрись!
- Я вот щас кого-то оботру о травку! – донеслось с улицы. – Я ща из кого-то у двери коврик сделаю!
Аруд продолжал плаксиво гундеть.
- Эх, молодежь… - покачала головой бабулька и с кряхтеньем уселась у стеночки на разложенную газеточку. – Скоро вы там? Ужин стынет.
- Скоро, скоро…вот пришибу заразу… и отужинаем…
- Сразу. – Пруф появился в павильоне заметно успокоившийся, но Аруда по прежнему не отпускавший. Нашел местечко в уголке, где не было зеркал и там, наконец, разжал кулак, отпуская изрядно помятый хобот.
- Вот! Тут жужжи! И что б ни с места! Понял?
- Да я… вот что б мне… как якорь! Ни-ку-да! Честное-пречестное!
- Ф-фух! Еле поймал! И, главное, ладно бы рикошетил вдоль коридора, так хоть скорость бы гасил, так нет! От стенке к стенке, от зеркала к зеркалу! – и лейтенант бешено замахал у себя перед лицом рукой, показывая, как именно рикошетил Аруд.
- Я ж не виноват, что законы физики превыше даже самого меня! – обиженно прогнусавил Аруд. – Я был неуправляем.
- Ты и сейчас неуправляем! Вернее управляем. Мной! Так что висеть вот так и не гавкать!
- А чуть пониже можно спуститься? – жалобно жужжал Аруд. – Вон у вас, на газетке, вкусненькое что-то.
- Спускайся, - махнул рукой Пруф. – Только строго вертикально! По сторонам не смотреть!
- Ох, люблю, когда мужчина командирский голос имеет, - умилилась бабЗина. – У такого и в жизни все по местам…
- И срули все по нужным углам. – согласился бравый лейтенант.
- Ты солдатик, присаживайся то, вот, на газетку. Умаялся, чай, за сегодня то!
- Присяду, бабЗин, присяду. Зеркало вот только нужное найду и сразу… А то буду потом, в последнюю минуту вот как эта жужелица безмозглая, визжать, да…
- А что его искать, касатик? Вон оно, прямо у входа первое. Оно тут только одно такое. А дальше – все перекособоченные. И чем дальше – тем хуже!
- Я знаю, да… я видел! – прожужжал Аруд.
- Я знаю, что ты знаешь и видел, дятел ты пучеглазый! А сообразить, что это сам ты и есть, только отраженный, ума не хватило? – снова взвился лейтенант, придирчиво осмотрел сапоги и направился к зеркалу.
- Да там все быстро как-то получилось Лечу я, значит, вас догоняю, отстать боюсь, а тут из темноты на меня со всех сторон кааак накинулись!
- Отстал – жужжи на месте, я вернусь и сам тебя найду.
-
Так. – сказал он через минуту, совершая перед зеркалом четкие строевые повороты на 45, 90, 180 и даже 360 градусов. – Зеркало вроде годится. Света, - тут он посмотрел на тускло жужжащую под потолком желтую лампочку, - Вроде тоже должно хватить. Как думаешь, бабЗин?
- Да хватало всегда, чего не хватить-то?
- А встать как? Фронт? Или разворот? – и Пруф снова начал демонстрировать приемы строевого мастерства.
- Вот она, выправка то воинская, - продолжала умиляться бабулька. – Такой, точно генералом станет!
- Стану, как не стать? Если все правильно сделаю. Так как, бабЗин?
- Да как хочешь, так и стой, касатик. Там оно само все делает. А мы вот так от тебя побокам, - бабулька с кряхтением поднялась, передала Аруда в мужественную длань лейтенанта и они замерли как на фотографии.
- Ах, ну прямо как мы с дедом! Только без шарика. Не было их тогда, шариков то. Только дирижабли.
Пруф содрогнулся, представив Аруда дирижаблем и осторожно вернул Существо жужжать на строго отведенное ему для этого место. К свободным полетам в рамках павильона Аруд теперь не допускался. Не дай Бог лампочку разобьет, бестолочь!
- Ну, значит все.- сказал Пруф, возясь с часами. В 59 построение, до ноль одной стоим, а там… видно будет.
- Одно и то же действо может означать разные чувства, - философски изрекла бабуля.
- Может, может. – не стал спорить Пруф, выискивая или, скорее, вынюхивая место почище. – Только вот определенные действа делаются в определенных местах.
- Вот-вот! – оживилась Жрица, подхватывая животрепещущую тему. – Ты вот зря, солдатик, в Храм мой не зашел…
- Да что я, в Храмах не был что ли?... – начал было Пруф, но тут в павильон стремительно влетел Аруд, с воплем и характерным неприличным звуком тут-же звонко обо что-то отразился и, не прекращая орать, молниеносно исчез в узком коридорчике, по обеим стенам которого тускло мерцали зеркала.
Запах веселья значительно усилился и окреп.
- Аруд, мать твою! – заорал лейтенант и с топотом побежал по другому коридору на встречу, в стремлении поймать и жестоко наказать этот визжащий и рикошетящий по всему павильону летающий беспредел. И ладно бы только летающий.
Откуда-то из глубины глухо доносилось:
- Стой! Да стой же! Куда, сука?! Убью! Ах ты…
- Вот она, жизнь наша, - печально вздохнула бабЗина, нашла уголок почище и принялась неторопливо раскладывать их нехитрые припасы для ужина. - Влетаешь в жизнь эту вот так вот, с визгом, да бьешся обо что ни попадя…
- Пока не найдется толковый лейтенант, который поймает тебя за хобот, да не вынесет за дверь и не расшибет о ближайшее дерево! Аруд! Паскуда! Сволочь! гад ползучий! тварь летающая!
Мимо прошел разъяренный лейтенант, шаркая по полу подошвами и непрерывно матерясь. Крепко удерживаемый за хобот Аруд болтался сверху шариком и гнусаво бубнил оправдания.
-Касатик, шож ты по всему полу то разносишь? – крикнула вслед бабЗина. – Вон, у дверки о травку оботрись!
- Я вот щас кого-то оботру о травку! – донеслось с улицы. – Я ща из кого-то у двери коврик сделаю!
Аруд продолжал плаксиво гундеть.
- Эх, молодежь… - покачала головой бабулька и с кряхтеньем уселась у стеночки на разложенную газеточку. – Скоро вы там? Ужин стынет.
- Скоро, скоро…вот пришибу заразу… и отужинаем…
- Сразу. – Пруф появился в павильоне заметно успокоившийся, но Аруда по прежнему не отпускавший. Нашел местечко в уголке, где не было зеркал и там, наконец, разжал кулак, отпуская изрядно помятый хобот.
- Вот! Тут жужжи! И что б ни с места! Понял?
- Да я… вот что б мне… как якорь! Ни-ку-да! Честное-пречестное!
- Ф-фух! Еле поймал! И, главное, ладно бы рикошетил вдоль коридора, так хоть скорость бы гасил, так нет! От стенке к стенке, от зеркала к зеркалу! – и лейтенант бешено замахал у себя перед лицом рукой, показывая, как именно рикошетил Аруд.
- Я ж не виноват, что законы физики превыше даже самого меня! – обиженно прогнусавил Аруд. – Я был неуправляем.
- Ты и сейчас неуправляем! Вернее управляем. Мной! Так что висеть вот так и не гавкать!
- А чуть пониже можно спуститься? – жалобно жужжал Аруд. – Вон у вас, на газетке, вкусненькое что-то.
- Спускайся, - махнул рукой Пруф. – Только строго вертикально! По сторонам не смотреть!
- Ох, люблю, когда мужчина командирский голос имеет, - умилилась бабЗина. – У такого и в жизни все по местам…
- И срули все по нужным углам. – согласился бравый лейтенант.
- Ты солдатик, присаживайся то, вот, на газетку. Умаялся, чай, за сегодня то!
- Присяду, бабЗин, присяду. Зеркало вот только нужное найду и сразу… А то буду потом, в последнюю минуту вот как эта жужелица безмозглая, визжать, да…
- А что его искать, касатик? Вон оно, прямо у входа первое. Оно тут только одно такое. А дальше – все перекособоченные. И чем дальше – тем хуже!
- Я знаю, да… я видел! – прожужжал Аруд.
- Я знаю, что ты знаешь и видел, дятел ты пучеглазый! А сообразить, что это сам ты и есть, только отраженный, ума не хватило? – снова взвился лейтенант, придирчиво осмотрел сапоги и направился к зеркалу.
- Да там все быстро как-то получилось Лечу я, значит, вас догоняю, отстать боюсь, а тут из темноты на меня со всех сторон кааак накинулись!
- Отстал – жужжи на месте, я вернусь и сам тебя найду.
-
Так. – сказал он через минуту, совершая перед зеркалом четкие строевые повороты на 45, 90, 180 и даже 360 градусов. – Зеркало вроде годится. Света, - тут он посмотрел на тускло жужжащую под потолком желтую лампочку, - Вроде тоже должно хватить. Как думаешь, бабЗин?
- Да хватало всегда, чего не хватить-то?
- А встать как? Фронт? Или разворот? – и Пруф снова начал демонстрировать приемы строевого мастерства.
- Вот она, выправка то воинская, - продолжала умиляться бабулька. – Такой, точно генералом станет!
- Стану, как не стать? Если все правильно сделаю. Так как, бабЗин?
- Да как хочешь, так и стой, касатик. Там оно само все делает. А мы вот так от тебя побокам, - бабулька с кряхтением поднялась, передала Аруда в мужественную длань лейтенанта и они замерли как на фотографии.
- Ах, ну прямо как мы с дедом! Только без шарика. Не было их тогда, шариков то. Только дирижабли.
Пруф содрогнулся, представив Аруда дирижаблем и осторожно вернул Существо жужжать на строго отведенное ему для этого место. К свободным полетам в рамках павильона Аруд теперь не допускался. Не дай Бог лампочку разобьет, бестолочь!
- Ну, значит все.- сказал Пруф, возясь с часами. В 59 построение, до ноль одной стоим, а там… видно будет.
Комментариев нет:
Отправить комментарий