Откуда берутся байкеры

Летом случай был. В тот день я уже возвращался с рейса – шёл порожняком. Погода отличная, дела сделал – настроение зашибись.
Ну, и вижу - на обочине мотоцикл стоит. Рядом – кадр в косухе. С виду – типичный байкер. Голосует.
А у меня к двухколёсной технике отношение – весьма положительное. Правда, пока что из оной ничего тяжелее скутера не освоил, но… короче останавливаюсь.
-Что стряслось? – говорю.
-Слушай, браток, топлива не отольёшь немного – говорит байкер, - обсох, блин, как последний чайник.
-А у тебя разве дизель? – говорю.
-А т-ты чёрт, точно… ну извини, брат, не судьба.
-Между прочим, есть вариант.
-Какой?
-Я сейчас порожняком иду – говорю – давай коня твоего боевого в фургон закатим, тут до ближайшей заправки километров десять.
-Давай, - говорит он, - только у меня с баблом напряг. На бензин ещё хватит, а…
-Фигня, - говорю – во-первых всё одно по пути, а во-вторых не всё в жизни решается деньгами.
Короче, затолкали мы его «харлей» (образно говоря, не помню марку) в фургон. Тяжёлая техника, всё-таки, скутер проще таскать.
Едем. В кабине дип пёрпл играет. Болтаем о том о сём.
-Давно за рулём-то? - говорю.
-Лет с пяти.
-Ого! Это как?
-Меня батя ещё за руль сажал, мелкого, ну, перед собой, конечно, - говорит он, и я смотрю – как-то погрустнел он что ли.
-А вообще, - продолжает он, - по серьёзному началось всё лет в четырнадцать, с того, что я в деревне захотел вареньем полакомиться.
-В смысле?
-В прямом. Летом у бабули гостил, у неё в сарае варенья было – полно. Ну, а выдавала она его по второй тыловой норме, то есть мало. Вот. Ну, я подсмотрел, где она ключи прячет – и когда она в магазин пошла в сарай и влез. Барахла там всякого – навалом. Прялка старая, жернова, - куча всего, ну и варенье к тому же. А у стенки – что-то брезентом укрытое.
Он немного помолчал.
-Да, а мне любопытно стало, уже и про варенье забыл. Полез посмотреть. Знаешь, что было?
-Что?
-Мотоцикл. Тот самый, отцовский. Переднее колесо – смято, вилка погнута… знаешь, я с шести лет, считай, без бати рос. Маманя сказала – уехал папка. Ну, потом в школе знающие люди из второго «б» объяснили, что бывает так: уезжают отцы от семьи - и с концами. Вот, а я как мотоцикл тот нашёл – так понял, куда батя уехал… слушай, так жалко стало. Минут пять плакал, уж не до варенья стало. Не, ну потом успокоился, пару-тройку столовых ложек клубничного навернул.
-Вкусно было?
-Ещё бы! Вот, а потом я как-то так успокоился – и ни с того ни с сего решил: должен я этот агрегат восстановить.
-Восстановил?
-Угу. Ты б знал, чего мне это стоило. Почти год деньги копил до следующих каникул. Книжек про всю эту технику перечитал – кучу, спасибо библиотеке. А запчасти ж дорогие, блин, а денег у меня, тогда ещё пацана зелёного, - сам понимаешь. Из дома, как сейчас помню, часы какие-то наручные стащил и продал, ещё кой-какую мелочёвку.
-Выпороли?
-Не, до сих пор не заметили. Стыдно, конечно – но ради такого дела... ладно. А самое сложное было в чём: меня ж маманя ни к какой технике вообще не допускала, даже к велосипеду. Записала меня в музыкальную школу на класс пианино – и вот прикинь: с музыкальными пальчиками – гайки крутить и в солидоле ковыряться! Спасибо, деревенские пацаны помогали. Правда, за первое лето всё одно не уложился – ещё год ждать пришлось. Зато потом…
-А кстати, - говорю, - бабуля твоя матери не сказала что ль, что ты с мототехникой связался?
-А она когда узнала – поздно было. Я ж тот мотоцикл, скажем так, спёр. Ну, вытащил из сарая – и к другану сельскому оттащил. То есть восстанавливали на чужой территории. Бабуля узнала только тогда, когда я в рваной рубахе домой пришёл.
-Навернулся, что ли?
-Ага! – смеются он, - прихожу домой герой, рубаха с дырой, шкура расцарапана… ещё соврал, будто подрался. А бабуля пошла выяснять, кто внучка обидел – ей и рассказали. Вот, а там просто песок на повороте был, а я ж не знал. Ну не суть. Дома – скандал был… Маманя чуть не в истерике: «Отец твой из-за этой гадости погиб – и ты туда же! Не сходи с ума!» - ну и прочие женские слёзы. Мотоцикл сжечь обещала с сараем вместе, угу – так ей в деревне и дали со спичками баловаться.
-И чего в итоге?
-Неделю она меня отговаривала. И угрожала, и ругалась, и к совести взывала, и обещала любые ништяки, если я от «дури» - то есть от мотоцикла - откажусь. Я уж думал из дому сбегу.
-Твой дом стал для тебя тюрьмой – процитировал я строку известной песни.
-Во-во. Или дурдомом. Ну, напрасно она старалась – у неё на буфете батино фото было – так я как на это фото глядел, как бы с ним разговаривал, - ну, мысленно - и батя как бы мне говорил: «Не отступай, сынок».
-И что мать?
-На восьмой день выкинула белый флаг. Потом даже деньгами помогла на автошколу, что б на права сдал – а то я поначалу партизанил: ни прав, ни номеров, ни документов.
-А пианино? Забросил?
-Это да. Года на четыре примерно. А потом это музобразование мне пригодилось: сначала в кафешках на клавишных халтурил – тоже деньги, потом с группой одной тусовались – так что всё на свете было не зря. О, а вот и заправка.

Мы выгрузили мотоцикл и распрощались. Минут через пятнадцать он уже обогнал меня, помахав рукой. Я просигналил в ответ.