- изгнанник –

Сейчас день, осенний день. Уже несколько дней жарко, правда только днём, ночью холодно. Я сижу в кустах, которые ограничивают проезжую часть дороги от стоянки перед большим зданием, в которое постоянно входят и выходят, катя перед собой тележки с едой, эти двуногие великаны. Оттуда очень вкусно пахнет.
Я хочу сильно пить, меня мучает жажда, внутри всё горит и болит. Ночью я ходил пить, я выпил очень много, никогда я ещё так много не пил за один раз.
Выйти из укрытия и искать воду я боюсь, да и сил почти-что уже не осталось.
Я боюсь этих двуногих великанов, всегда боялся. Мы все их боимся, нас так учили.
Я как и мой отец были в нашей стае разведчиками. Моя мама очень гордилась мной, моим назначением, но и сильно переживала, а иногда украдкой плакала.
Отец мой умер рано, был неосторожным: отравился.
Неужели и я отравился, где я мог оступиться?
С детства отец меня учил как обходить ловушки, как избегать, как определять по косвенным уликам отравленную пищу.
Я всегда мечтал стать разведчиком, потому-что это свобода, это приключения, это познание мира, это власть, это много еды. Даже наш вожак ел пищу только после моего одобрения. Я лучший из лучших. Вот уже два года я разведчик и кормилец нашей стаи.
Где же я допустил ошибку? В последнее время я освоил две новые территории. Я делал всё как всегда: я несколько дней ходил туда. Я ничего там не ел, хотя там было много всего. Я уже мысленно видел восторженные взгляды членов моей стаи, когда я их сюда приведу. И вот мне стало плохо. Вожак сразу же это заметил, он у меня всё выспросил: где я был, что я там ел, были ли там следы от других крыс. Потом он сказал, чтобы я убирался, что наша стая меня больше не хочет, и что я разжалован.
Он собрал всех крыс и объявил о своём решении. Я стоял и плакал, плакал от обиды, ведь я так много для всех сделал, я рисковал каждый день своей жизнью. Мама моя тоже плакала, но ко мне не подошла. Остальные избегали моего взгляда.
Я был отравлен, я чувствовал себя прокажённым.
Вот уже второй день я изгнанник. Мне ничего не нужно: ни свободы, ни еды, ни признания.
Я умираю.
Но у меня ещё есть одно желание, последнее желание: умереть в своей стае.
Но это желание неосуществимо.